Притча и притчевость в прозе маканина

Вообщем совр притча-это реакция на замкнутое в лит поле слово, она выводит худ слово — цитату из вечности — в более широкий смысл. Притчевость предельно активизирует житейский, интеллектуальный и дух опят чит-ля. В последние десятилетия в литературе резко возрастает интерес к притче, устной и письменной, причем активизация этой тенденции наблюдается как в интеллектуальной литературе, так и в массовой культуре.

Абсолютное в мире не подлежит постижению, но постигается с помощью притчи. притча - это малый дидактико-аллегорический литературный жанр, заключающий в себе моральное или религиозное поучение (премудрость.

В различных своих модификациях она представляет собой универсальное явление в мировом фольклоре и

литературе У отечественной притчи есть свои характерные особенности - учительность, что связано с христианской культурой, где притча традиционно имела значение нравоучительного рассказа.

Рассказ В. Маканина Кавказский пленный, написанный еще до начала активных военных действий в Чечне, был в 1995 год, что послужило пово- дом для несправедливого его обвинения в конъюнктурности 1 . Меж- ду тем кавказский сюжет Маканина включается не в социально- политический контекст, а в контекст русской классической литера- туры - от Пушкина до Толстого, причем для писателя-аналитика значимы не только литературные, но и исторические аллюзии Антиномия красоты мира и безобразия деяний человека (убийст- ва, смерть, страх, тревога) движет внутренний сюжет ?Кавказского пленного?. Нравственно-философский смысл происходящего в нем подчеркивается полемическим зачином: Солдаты, скорее всего, не знали, что красота спасет мир, но что такое красота, оба они, в общем знали у Маканина красота пугает и заставляет насторожиться; в сознании человека конца ХХ века происходит подмена понятия красота мира на красоту ме- стности, то есть этическое отторгается от эстетического. Однако отлученная от людского мира, красота не исчезает, а растворяется в окружающей природе и окликает в памяти. Чужая, величавая и непокоренная красота Кавказа пугает (тревога, которую ежеминутно ощущают герои рассказа, исходит как бы от самих гор) и одновременно притягивает, пленяет.

Подчеркнем, что традиционное для русской классики слово- образ пленник заменено у Маканина на пленный не случайно. Семантика обоих слов, совпадая в своем прямом значении (взятый в плен, находящийся в плену), различается наличием переносного значения у первого (пленник - тот, кто находится во власти, в плену чего-либо, каких-либо идей, убеждений и т.п.).

все герои Маканина, напротив, остаются в плену у войны. Война уравнивает их, приучая думать, что все решается помимо воли, желаний и устремлений человека: Жизнь сама собой переменилась в сторону войны

Окончив срочную службу, герой рассказа (Рубахин) уже который год не может уехать с Кавказа, не понимая того, что удерживает его, прежде всего, солдатская (конформистская) привычка бездумного существования, без це- ли, без ответственности и за свою, и за чужую жизнь. Вопрос - за что убивать и за что умирать - не возникает в его сознании, как и в сознании других героев-персонажей. Этические представления на войне отбрасываются за ненужностью: здесь уже не действуют законы цивилизации, морали, права; здесь правит бал инстинкт, людьми движет иррациональное, бессознательное. В героях рассказа Маканина нет ни злобы, ни осознанной жестокости, а есть привычка, доведенная за двести лет до рефлекса: русские солдаты охотятся на боевиков, боевики - на них. Немотивированное, бездумное убийство предстает как странная и страшная норма войны. Фабула: два армейских грузовика попадают в засаду в узком ущелье, боевики требуют выкуп; посланные за подкреплением солдат Рубахин и Вовка-стрелок возвращаются с пустыми руками. Статичность, тупиковость ситуации подчеркивается первой фразой заключительной части: Без перемен. Весь рассказ состоит из 6 частей, обозначенных автором арабскими цифрами; каждая из частей, в свою очередь, разделяется на тематические фрагменты, вводящие читателя либо в ситуацию, либо во внутренний мир героя. Контрастно-диалогический способ соединения этих фрагментов сообщает повествованию одновременно и кинематогра- фический, и рефлексивно-аналитический характер.

Красота и смерть у Маканина постоянно оказываются рядом. В композиции рассказа особо значимым представляется четырехкрат- ное повторение эпизода, связанного с гибелью ефрейтора Бояркова.

Подмена понятия красота мира- красотой местности- становится первым обменом в череде многих, описанных Маканиным: подмена мира - войной, любви - физиологией, ответственности за свою жизнь - бездумным существованием в массе, в потоке.

Просто прочитать:

Все начинается с жанровых трансформаций лит-ры. У романа были протороманные формы, из норативных, повествовательных форм: притча, сказка, утопия, анекдот, апокрифы, жития, сказания.Жанровые трансформации в неск-х направлениях: 1) биллитризация — стирание границ м/д лит массовой и высокой (элитарной): детектив, мелодрама, фантастика.мас.культ идет по следам высокой, никогда не станет высоким ис-м. рождается синкретичные жанры: детективная пастораль, бульварный роман, мещанский роман- контакт с читателем! 2) минимализация — свертывание романа. Ускорение совр-й жизни. Человеку мало времени для досуга, свертывание объема произведений ( повести, р-зы мобильны, лаконичны). 3)процесс гибридизации. Скрещивание разных жанров, циклизация р-ов. Роман «земной шатер» Улицкая, цикл «реквиумы» р-зы о смерти и др. 4) актуализация архаических жанровых форм. Роман-притча, роман-комикс.

«Буква А» 2000 г Притча о свободе и рабстве (Д.крылов), притча о том, как начинался наш путь к свободе (шкловский), притча о банкротстве поколения, крахе посткоммунистического проекта и идеи нового общего согласия (латынин). Аллюзия к лагерной прозе. Но с иной тз: свобода при духовной скудости оборачивается восторгом разрушения, вакханилией безнаказанности. Маканинская притча заканчивается экспрессивной картиной почти языческого посрамления тоталитарных символов. Т.о, повесть М. это метафора пути к свободе всего русского общества второй пол 20в, между тем соц. Аллегория — только один пласт метафоры, лежащий на поверхности. Второй — неоднозначный — связан с логоцентризмом. В заглавие буква А- первая буква, объединяющая зеков в ожидании воли. Заветное слово утрачивается со смертью Коняева-вожака. ( требует дощечки с именами посмертно) . роевой инстинкт велит держаться друг друга. М. выносит приговор грубому человеческому стаду. Боль за забыто слово, чья духовная энергия, не востребованная человеком.Настоящая притча всегда связана с экзистенцией чел, с его глубинными внутренними структурами, с предельным смыслом, через притчу осущ-ся попытка синтеза, насыщения слова тем, что ему присуще изначально, потребность высказаться осталась, т.к она неотъемлемая часть писательства, и эту потребность воплощает притчевость.