Русская зарубежная литература 1930-1950-х гг. как часть русской национальной культуры XX века. Периодизация литературного процесса в России и в русском зарубежье.

«Первая волна», наиболее значительная, вплеснувшаяся вместе с сотнями тысяч изгнанников, оказалась за рубежом в результате Октябрьской революции и Гражданской войны (1918-1922):

Старшее поколение: Бунин, Куприн, Шмелёв, Мережковский, Гиппиус.

Среднее поколение: Осаргин.

Младшее поколение (20-30-е гг.): Набоков, Одоевцева.

«Вторая волна» появилась в ходе Великой Отечественной войны 1941-1945 годов и обязана огромной массе выметенных из своих гнёзд «перемещённых лиц», откуда произошло  сокращение «Ди-Пи».

«Третью волну» составили так называемые диссиденты и в их числе литераторы, высланные или выехавшие из Советского Союза преимущественно в 70-е – начале 80-х годов.

ВТОРАЯ волна:

Свой устойчивый круг проблематики принесла проза «второй волны»: сталинские лагеря, невиданная по своей жестокости Вторая мировая война и мучительный выбор между коммунистической властью и врагами России, немецкий плен.

Борис Николаевич Ширяев (1889-1959) – сын крупного помещика; был редактором русской газеты в занятом германскими войсками Ставрополе.

Книга «Неугасимая лампада» (1954) – религиозное начало. С эпическим спокойствием повествует Ширяев об одном из первых политических концлагерей – Соловках. В отличие от других своих произведений, где речь идёт о русских людях, застигнутых «военной непогодой», как назвал его проблематику один из эмигрантских критиков, здесь показана «мягкая каторга», без излишнего сгущения красок.

Сергей Сергеевич Максимов (1916-1967) вырос в условиях ленинско-сталинского общежития.

Близость с Ширяевым – в неспособности примириться с режимом тирании и этапами ГУЛАГа.

Новая эмиграция пришла на Запад с бОльшим запасом свежих воспоминаний о покинутой родине, с настойчивым стремлением как можно полнее высказаться; политические, гражданские ноты доминировали в то время в их творчестве. Но прошли годы – и обе эмиграции легко и почти безболезненно слились воедино, и теперь лишь эмиграция 60-ых годов, весьма малочисленная, привносит новые ноты в эмигрантскую литературу.

В мертвящем дыхании холодной войны и не прекращавшихся с корейской войны попытках Кремля и его союзников распространить коммунистическое господство на всё человечество выразила себя в литературе 2-ая волна русской эмиграции.

Быть может, первой книгой, пусть документально-публицистической, «второй волны» русской эмиграции следует считать очерки Виктора Кравченко «Я избрал свободу», вышедшие в США в 1946 году.

В своей книге «Я избрал свободу» он обличал бесчеловечность коммунистической системы и, в частности, говорил о многочисленных лагерях для политзаключённых в СССР.

Писатели «второй волны», безусловно, внесли свежую струю в слабеющую литературу Русского зарубежья, широко раздвинув рамки проблематики и насытив её совершенно новым, малоизвестным дотоле жизненным материалом.