История изучения разговорной речи.

Современной теории дискурса есть что позаимствовать из проекта Института русского языка АН СССР, проводившегося под руководством Е.А.Земской в 60-е годы ХХ в. Это исследование реальной русской разговорной речи, т. е. «речи, употребляемой в условиях непринужденного общения лицами, владеющими русским литературным языком». Помимо монографии, серии статей участников, были опубликованы и сами записи. Корпус до сих пор служит источником примеров для исследователей.

Решиться на «определение, основанное на экстралингвистических характеристиках разговорной речи» было в некотором смысле научным предвидением, ведь собственно дискурсные исследования появились на Западе (например, во Франции) гораздо позже, к концу ХХ века.

Как и в похожих экспериментах французских исследователей звучащей речи, язык предстал вовсе не в том виде, в каком многие привыкли его видеть на страницах школьных учебников. С точки зрения предложений из текстов учебника, большинство высказываний разговорной речи построены «неправильно». Например, дело с русскими падежами обстоит так, что русский язык вполне можно признавать беспадежным и аналитическим языком. Большую часть примеров составил именительный падеж даже в самых неожиданных, с точки зрения нормативного синтаксиса, местах: «Парикмахерская не скажете Метро / сходите Какой этаж Вы живете Валидол нигде в городе нет». Возможная потеря понимания в печатном примере в устном дискурсе восполняется интонированием и сегментацией.

Еще одним важным результатом работы группы Земской стала выработка принципов транскрипции устной разговорной речи. Анализировать магнитофонную запись ведь нельзя. Система записи во многом напоминает более поздние системы написания транскриптов дискурса в дискурсанализе. Фрагменты разной интонационной и информационной значимости выделяются с помощью косой черты или шрифтовым способом и т.п.

Магнитофонные записи использовал и У. Чейф, в 1980 году опубликовавший книгу «Рассказы о грушах. Когнитивные, культурные и языковые аспекты порождения повествования», а в 1994 – «Дискурс, сознание и время». В первой книге исследуются транскрипты пересказов фильма о мальчике, собирающем груши. На основе исследования делаются выводы о процессах вербализации визуального опыта. Во второй книге также используются транскрипты реально зафиксированных дискурсов.

Чейф, фактически, разработал систему записи транскриптов, отражающую порождение речи. Устный дискурс порождается толчками, квантами, называемыми интонационными единицами (соизмеримы с одной предикацией). Часто встречаются не только прототипические интонационные единицы, но и маргинальные (незавершенные, ошибочные и т.п.). Отражается и молчание, паузы (в секундах), просодия (три степени акцентуации: первичная –, вторичная –, слабая). Основное внимание Чейф уделяет выделению топика, комплекса идей (референтов, событий, состояний), находящихся в полуактивном сознании – топик определяет целостность дискурса. Чейф исследует также феномен активации, фокусировки сознания на ограниченном фрагменте мира, фактически давая когнитивное объяснение выбору подлежащего/
(A)... (0.4) Have the nimals, (0.8) = (1.2)
(A)... (0.1) ever attacked anyone n a car (1.6) = (1.7)
(B)... (l.2) Well I – – (0.2) = (1.4)
(B)... well hard of ah lephant, (1.0)
(B) that sat down on a V one time. (1.8)
(B)... (0.9) There’s a gr – – (0.6) = (1.5)
(B)... Did you ver hear tht (0.8)
Работы, подобные исследованиям У. Чейфа, проводили также Р. Томлин (рассказ о наблюдаемом на экране фильме в режиме реального времени), Т. Гивон (грамматика манипулирует интеллектом, а интеллект порождает текст), В. Манн и С. Томпсон (теория риторической структуры – формирования дискурса как цепочки предикаций) и другие лингвисты.

В современном дискурс-анализе, как отмечает М.Л. Макаров, используются следующие способы записи:

ЗАПИСЬ ВЕРБАЛЬНЫХ КОМПОНЕНТОВ 

Стандартная орфография
A: Her doctor never called again, you know
B: No Isn't this funny
A: Yes. I mean it's not good enough, you know.
B: It isn't.... Let me see, last night was it

«Литературная» транскрипция
A: Her docta never called again, ye know
B: No Ain't this funny
A: Yep. I mean it's not good enough, y'know.
B: It isn't.... Lemme see, last night was it, uh

Псевдофонетическая транскрипция
A: Huhr doctuh never call'd again, yeh know
B: Noah Ahn't thih funneh
A: Yeahp. Ah mean it's not good enough, yih'no.
B: Ih tisn't.... Lemme see las' nite wuz id uhh

Фонетическая транскрипция (как это принято МФА)

ОБЩАЯ КОМПОЗИЦИЯ ТРАНСКРИПТА

Вертикаль:
A: Her docta never called again, [ye know?] 
B:                                                                 [No?] Ain't this funny? 
A: Yep.

Колонки:
А:                                            В:
Her docta never called again,
ye know?                                No?
                                               Ain't this funny?
Yep.

Партитура:
A: Her docta never called again, [ye know?]                                Yep.
B:                                                                 [No?] Ain't this funny?