Изменение диалектической базы рляв XVIIв. Роль южнорговоров в вырнорм

Первые попытки кодификации древнерусского литературного языка

Попытки кодификации не случайно возникают именно в этот период: разрыв между книжным и разговорным типами языка затруднял понимание письменных текстов, обучение письменному языку становилось труднее. Одновременно стремление к единству, обязательности норм отражало политическую ситуацию: объединительные тенденции привели к усилению идеи единства русской земли, укреплению централизованной монархии и росту ее авторитета, возникло стремление возвеличить прошлое и настоящее Московской Руси и прославить образ великого князя / царя. Уже в конце XIV в. начинается исправление книг. Например, при переписывании летописей вместо «умре Ольга» – «преставися Ольга», вместо «сълѣзъ с горы сея» – «сниде с горы сия», «переклюкала мя еси Ольга» – «упремудри царя Ольга», ж и чзаменяются на щ и жд и др. Такое «повышение» стиля за счет увеличения числа старославянских элементов «приподнимает» образ княгини над другими людьми, это способ возвеличения и прославления. В XVI в. по инициативе митрополита Макария была создана «Степенная книга»: биографии представителей светской и духовной власти. Во всех важнейших биографиях постоянно говорится о «чудесно рожденных» князьях, о «чудесном зачатии», о благочестии русских самодержцев – книга старается утвердить в понятиях общества высокое представление о царской власти.

В XV в. Константинополь перестал быть центром православия: по Флорентийской унии (июль 1439) он признавал верховенство папы и принимал католические догматы, надеясь на помощь западноевропейских стран против турецкой угрозы, но в 1453 г. был захвачен турками. Русская церковь оказалась последним оплотом православия и начала осознавать себя как его центр. В связи с этим происходит активная канонизация местных святых, упорядочение всей житийной литературы (Подробнее). В 1523–1524 гг. монах Филофей окончательно формулирует идею «Третьего Рима»: Москва является преемницей Рима и Константинополя навечно («а четвертому не бывать»).

Письменная (официальная) речь должна так же сильно отличаться от устной (бытовой, разговорной), как образы духовной и политической элиты от образов простых людей. Книжных элементов в письменных памятниках становится все больше: по подсчетам Г.О. Винокура, соотношение неполногласной лексики с полногласной в памятниках XIV в. составляет 4:1, а в памятниках XVI в. – уже 10:1. Нарастание числа старославянизмов в литературном языке Московской Руси принято называть ІІ южнославянское влияние (Подробнее).

В это время за грамматическую ошибку могут посадить в тюрьму. В 1525 году состоялся суд над Максимом Греком: его обвиняли в измене, волхвовании и ереси. Ересь заключалась, например, в том, что Максим употребил аорист вместо имперфекта и получилось, что «сидение Христово одесную отца» не вечно, что оно «мимошедшее», как выразились обвинители.

Унификации и закреплению норм общенародного языка способствовало распространение в XVI в. книгопечатания.

С XIV в. древнерусские книжники используют переводную грамматику «О восьми частях слова» (греческую). В конце XIV в. появляются оригинальные восточнославянские грамматики, словари, буквари.

Смена диалектной базы

В начале XVII в. – курско-орловский диалект (южная группа говоров южнорусского наречия).

аканье,
г фрикативный,
И. п. мн. числа города,
Р. п. сахару, П. п. на берегу.
В связи с южным влиянием в XVIII из письменных памятников исчезают северные черты:
существительные на –ко среднего рода: мое дворишко, шубенко тонко («Житие» протопопа Аввакума),
формы сравнительной степени на -ае, -яе: указанная цена, дешевяе торговое цены(«Уложение» 1649 г. Алексея Михайловича),
инфинитив с существительным в именительном падеже: како мука сеяти, како квашняпритворити («Домострой»).

К концу Московского периода (XVII в) произошло еще несколько изменений в грамматической системе:

утратилось множественное число на -и для твердой разновидности (столи, добрии),
формы моея, моее заменяются новой моеи (моей),
завершается перестройка падежной системы множественного числа по образцу склонения на –а (окончания –ах, -ам, -ами распространяются на все склонения),
появляются новые союзы что (вм. яко), чтобы (вм. да, дабы), который (вм. иже), если(вм. аще, еже).

Так что количество специфически книжных, маркированных элементов гораздо больше, чем в Киевский период, и постоянно растет. Книжный язык и живая народная речь четкопротивопоставлены друг другу. Генрих Вильгельм Лудольф, выпустивший в 1696 г. в Оксфорде грамматику русского языка, пишет в предисловии: «Для русских знание славянского языка необходимо потому, что не только св. библия и остальные книги, по которым совершается богослужение, существуют только на славянском языке, но невозможно ни писать, ни рассуждать по каким-нибудь вопросам науки и образования, не пользуясь славянским языком. Поэтому, чем более ученым кто-нибудь хочет казаться, тем больше примешивает он славянских выражений к своей речи или в своих писаниях, хотя некоторые и посмеиваются над теми, кто злоупотребляет славянским языком в обычной речи» – и далее: «Так у них и говорится, что разговаривать надо по-русски, а писать по-славянски».

Первые светские печатные книги Московской Руси

«Учение и хитрость ратного строения пехотных людей» (перевод книги немецкого автораВальгаузена, 1647),
«Грамматика» Мелетия Смотрицкого 1648 (без имени автора),
«Уложение» царя Алексея Михайловича 1649.

В начале XVII века появляется рукописная «Риторика» – первая риторика, написанная русским автором. Сохранилось много списков, самый старый 1620 г.